Выбрать быль - Страница 35

Шино побледнела от ярости. Шино покраснела от гнева. Шино потянула из ножен меч. Я едва успел перехватить ее за руку, когда она уже почти кинулась к отъезжающей машине.

— Господин, — запалено дыша, произнесла она, негодующе взымая грудь, — его манерам хорошим следует поучить! Лишь вам верна я! Лишь с вами судьба моя! Лишь вам…

— Успокойся, дитя мое, — я осторожно отобрал у нее ножны, преодолев легкое сопротивление заставил вложить в них клинок, развернул, крепко удерживая за плечи, и почти втащил, упирающуюся и рвущуюся разобраться девушку домой, — я сказал, что ты моя собственность.

— Истинно так, господин! — девушка склонилась, ухватив мою руку и прижав ее к своему лбу.

— Ладно, — почувствовав себя несколько неуютно, из-за того, что издеваюсь над этой чистой душой, я скинул ботинки, забросил портфель в угол, и потопал наверх, — завтра прибудет новый жилец. Не пугай ее. И если что случиться — растолкай. Я спать.

Как же я устал. Добрые дела, оказывается, очень утомительны.

И вновь сон. Удивительное дело. То нет вообще, то словно вещие. Или я обрел способность палантира, заглядывать в иные, удаленные места, разглядывая хоть как-то связанные со мной события? Определенно, полезный дар. Надеюсь, поутру я вспомню этот сон.

Посреди просторного зала классического додзе, погруженного в темноту, едва рассеиваемую призрачным светом свечей, стояла высокая девушка со странной проседью в темных волосах, подвязанных в высокий хвост белой лентой.

— Ха! — на выдохе, по всем правилам, с полным упором на стопу, она рубанула воздух бокеном, язычки пламени заметались, спасаясь от потока воздуха, разбрасывая тени по углам.

Черное хакама с легким хлопком едва поспело за стремительным движением, высокая грудь под белым хаори тяжело вздымалась, видимо не один час она себя уже изматывает.

Шаг назад.

— Ха! — вновь хлопнула ткань.

Шаг назад, прикрытые глаза не позволяют узнать о бушующих внутри эмоциях.

— Ха! — деревянный меч с тихим гулом вспорол воздух

Классическая дверь с легким шорохом, разорвавшим только устоявшуюся тишину, отползла в сторону, и в зал, отвесив легкий поклон месту наполненному духом и традициями этой страны, вошел высокий подтянутый мужчина в идеально сидящем костюме-тройке. Сходство между ним и девушкой было настолько очевидно, что отрицать их родство мог бы только слепой.

— Отец, — слегка склонила голову девушка, приветствуя вошедшего.

Приоткрыла глаза, но в них не было ни грана дочерней любви, они полыхали темной яростью.

— Дочь, — в свою очередь вошедший ограничился только словами, голос показался мне знакомым, — в таком состоянии ты только навредишь себе. Лишь с безмятежной душой стоит браться за меч, ведь этому я тебя учил.

— Да, отец, — девушка опустила деревянный клинок, и поклонилась чуть глубже, как ученик испытывающий почтение к мудрости учителя, но не признающий его правоту в данный момент.

Мужчина плавно опустился на колени, сел, поджав под себя ноги, вынуждая девушку устроится напротив чтобы не казаться непочтительной.

— Ты все предаешься эмоциям, — вновь начал свою отповедь помощник министра обороны, — ты ведь знаешь, кто виноват в данной ситуации?

Темные глаза девушки вновь сверкнули сдерживаемым гневом. Как и свойственно молодости, ошибки свои она не признает, да и на ошибках тех учиться не стремится. Тодороки-старший улыбнулся одними уголками губ, показывая, что видит ее маленькие слабости насквозь. Сам таким был, сам о то же спотыкался, и ты будешь в том же положении, и так же будешь отчитывать свое дитя, не признающее твою правоту.

— Ты знаешь, что есть у человека? — мужчина требовательно взглянул на девушку.

— Имя, честь, семья, — сдержанно ответила та, понемногу усмиряя свой гнев.

— Правильно, — слегка кивнул тот, — отбери что-нибудь из этого, и человека не станет. Появится мертвец! Так почему же, дочь моя, ты обратилась за помощью к постороннему человеку? Не обратилась к семье? Это по чести?

— Я уже объясняла! — рука девушки сжалась, почти до скрипа стискивая деревянную рукоять.

— Тогда скажи, когда ты видела, чтобы мы отказывались от своих людей без веских на то причин? Ты просто не оставила нам выбора, предав дело семьи гласности!

— Он ничего не расскажет!

— Да, ты выбрала хорошего… специалиста. Но, даже если один человек будет испытывать сомнения в словах Тодороки, эти слова перестанут чего-либо стоить! Ты сама не оставила и шанса своей подруге. Кстати, кто тебе посоветовал к нему обратиться?

Да, мне тоже интересно! Кроме Тооки никто на ум и не приходит, а если не она, то у меня могут возникнуть серьезные неприятности. Есть кто-то, кто знает обо мне, но о ком не знаю я — это очень неприятна ситуация.

Девушка холодно отвернулась, не горя желанием выдавать свои источники. Мужчина вновь мягко усмехнулся, словно говоря: "Доченька, твои тайны не такие уж и тайны, если я захочу о них узнать".

— Скажи мне, дочь, не является ли этот бунт, последствием нашего разговора недельной давности?

Интересно, что за разговор такой, но вряд ли они станут вдаваться в спойлеры, все же не фильм смотрю.

Девушка вновь промолчала, угрюмо отвернувшись.

— Отец, — выдавила она сквозь зубы, — что будет с Кёко?

О, это определенно хороший вопрос, который, к слову, уже разрешился, и, похоже, она о том не знает. Но это правильно — волноваться о своих друзьях, пострадавших из-за твоих необдуманных решений.

— Мы нашли достойную кандидатуру, — проигнорировал ее вопрос мужчина, — кто, узнаешь чуть позже.