Выбрать быль - Страница 74

— Единственное, чего я желаю добиться — восстановить прежнее величие семьи, — неожиданно продолжил он, мерно поглаживая давно задремавшее животное — осталось недолго.

Недолго? Что-то сомнительно. Хотя, учитывая как все завертелось вдруг, да руша мою тихую жизнь, то очень может быть что и наоборот — осталось куда меньше времени, чем хотелось бы. Но зачем тебе это, старик, ты ведь даже не носишь эту фамилию?

— А отец не пытался? — да, пока это единственный безопасный вопрос который пришел мне в голову.

Я не нашел ни единого упоминания о том, что отец этого ребенка, в котором я нахожусь, предпринимал хоть какие-то действия. Даже судя по фотографии, улыбчивый мужчина походил скорее на офисного работника или предпринимателя средней руки. Не чувствовалось в его взгляде желания нагибать и побеждать — обычный взгляд любящего и любимого мужа и отца. Даже у его жены, соответственно той, кого я должен называть матерью, на некоторых фотографиях, был более жесткий взгляд. Думаю, из-за неудачного ракурса, ага.

— Нет, — с тихим деревянным стуком он выбил трубку в пепельницу и вторил этому звуку глухой удар бамбуковой палки по дереву, когда тихо журчащая вода отсчитала очередной промежуток времени, — он едва не уничтожил все, чего добивались его предки.

Как интересно. Одна фраза дает богатую пищу для размышлений, если знать о чем идет речь. После памятной посиделки в библиотеке, я нашел в безразмерных просторах сети копию, того самого закона "о цветах народа", размером едва на два листа обычной бумаги, и приложение к нему "о правах и обязанностях" размером с поваренную книгу, какую обычно держат на кухне не для прямого использования, а как средство поражения пьяных мужей в неблагополучных семьях. Но ознакомиться ни с тем, ни с другим никак не успел.

— Он собирался отказаться от наследия и от прав, — закончил дед, вновь щелкая зажигалкой.

И этот тихий шелест скользнувшего по кремню кресала навел меня на другие мысли. Да, как я понял, условно моя фамилия числится в этих списках и, покуда нет взрослых членов фамилии, готовых принять на себя обязанности и бремя служения империи, временно прекратившей выполнение оного. Но, ни император ни империя не нуждаются в аристократе называющим или считающим себя таковым лишь по праву рождения. Да, с этим тут строго, как и в остальных странах этого странного мира, насколько я сумел уяснить. И если отец хотел отказаться от наследия, то его безвременная кончина может трактоваться в совсем ином смысле. Неприятный вывод. Однако вопрос на эту тему я задавать не рискну. Незаменимых, как говориться, нет.

— Сейчас я не могу сказать, что тебе нужно сделать, — разрушил повисшую тишину его сухой голос, — в любом случае, она еще не готова. И не будет готова ближайшие шесть лет.

Стоп! Он имеет в виду не меня? Не я должен принять ответственность за семью? Очевидно, мой удивленный взгляд был трактован правильно.

— Да, мое решение не изменилось — кивнул он, вновь наполняя чашки, опять же кинув по сторонам тревожный взгляд, как алкоголик проверяющий нет ли в зоне доступа жены со скалкой, — ты лишь знамя.

Проклятье, слишком все запутанно. Когда мы обсуждали это? Я точно помню, что подобного не случалось, или же это было до "моего" прибытия сюда. Все слишком запутанно. И, я так думаю, оно мне не нужно — знать лишнее. Я выбрал свою быль еще в тот момент, как оказался в пустом доме впервые, в том доме, который явно недавно был наполнен жизнью. Я выбрал покой. Но сможет ли кукла противиться кукловоду, особенно, если ниточки — чувства, эмоции, привязанность. Будда свидетель, я буду сопротивляться, но не до того предела, когда ниточки оборвутся. Не лучше ли быть куклой опутанной этими нитями, нежели обладать свободой мертвеца? Ведь не может живым зваться пустой человек.

— Я…

Как же я хочу спросить, что значил тот ритуал, почему он разговаривает со мной, как с равным, что мы обсуждали ранее, о чем договорились. Но на что списать свое незнание? Не будет ли оно слишком подозрительным. Мало данных! Надо найти моего знакомого комарика и спросить у нее, после чего, оперируя полученными данными, строить стратегию для атаки и обороны.

-.. понял, — кивнул я, заметив, что табак давно потух и уже давно тяну холодный воздух.

Пока набивал трубку и подносил ко рту чашу с прозрачным напитком, принял решение. Потому, отсалютовав собеседнику посудой, произнес:

— Тысячу лет императору.

— Тысячу лет, — эхом откликнулся собеседник.

Едва прозвенел звонок, Шино выпала из состояния дремы… если быть точнее, то она просто спала с открытыми глазами, уставившись на доску и даже водя ручкой по тетради в те моменты, когда это требовалось… и выметнулась в коридор, мгновенно развив спринтерскую скорость. Так что уже через минуту была у главного входа, олицетворяя собой воплощение Ямато Надесико, кротко опустив взгляд в пол и удерживая перед собой портфель двумя руками. Идеальная маскировка — неторопливо разбредающиеся кто куда, по завершению уроков, школьники не обращали на нее абсолютно никакого внимания. Так что маленькая шиноби спокойно дождалась, когда среди толпы мелькнет светлая макушка и, точно рассчитав момент, вышла на перехват.

— Ой, Шино-сан, — вздрогнула ее новая подруга, встретившись со спокойным взглядом кошачьих глаз, — а я хотела подождать тебя у ворот.

— Не нужно, здесь уже я, — коротко кивнула та, — можем отправляться по нашим делам.

Как не хотелось ей, со всей своей неукротимой энергией, нестись вперед, словно каждый миг опаздывая, но пришлось темноволосой куноичи придержать шаг, на ходу подстраивая пластику движений под новую знакомую.