— Вставай, лежебока, ждем тебя к завтраку, — тепло улыбнулась женщина, — и ты давай на выход.
Последняя фраза была обращена уже к маленькой девочке, похоже смирившейся с судьбой и не пытающейся избежать участи провести время в качестве подушки, даже пыталась устроиться поудобнее. Так что пришлось и мне оторвать голову от подушкозаменителя, и потянуться к одежде, которую аккуратно вчера сложил рядом с футоном. Вместо которой оказалось свернутое кимоно, поверх которого ровным рядком лежали вещи пребывавшие недавно в карманах. Померший телефон, кошелек и одинокая конфета в яркой обертке. Очевидно, пока я пребывал в царстве кошмаров, местная прислуга успела забрать одежду на стирку, к счастью оставив перед тем замену. Ага, и в стороне валялся этот меч… каким боком он оказался в моей кровати? Я лунатик? Так, оставь меня, противная железка.
У порога что-то злобно зазвенело, покатившись по полу, ойкнул девичий голосок.
— Вай, братик берет в постель взрослые игрушки!
Вот егоза малолетняя! Встав и потянувшись, я заметил пару любопытных карих глаз в темноте коридора. Сестренка начала интересоваться противоположным полом. Братик гордится тобой. Чуть поиграв на показ мускулами, какими-никакими, но присутствующими, накинул наконец кимоно, застыв в задумчивости… как-то его надо еще запахнуть и повязать, да еще и в правильную сторону… Жаль я тебя не покормил, мой электронный помощник. Так, пребывая в раздумьях как бы не напортачить, я развернул обертку конфеты, дабы простимулировать мозг дозой углеводов и повторно застыл, на этот раз в удивлении. Вместо леденца или, хотя бы, шоколада, на ладонь выпала маленькая, сверкающая пластиковым глянцем флешка…
Интересно как. Однако, долго зависать над неожиданной добычей мне не дали, бумажная дверь вновь скользнула в сторону и в комнату с поклоном вошла девушка из местной прислуги, застав меня над медитацией над собственной ладонью, поняла ситуацию как-то по своему и, мелкими, из-за особенностей этой исторической одежды, шажками подошла, смело поправила на мне этот халат повседневного ношения и быстрыми ловкими движениями повязала пояс каким-то хитромудрым узлом, после чего, все так же молча, принялась собирать футон.
— Ани-уэ, — в комнату влетела уже готовая к школьной жизни сестренка, в школьной форме да с заплетенными в аккуратную косичку волосами, и запрыгала вокруг, как дикий сайгак, — скорее! Завтракать!
Я даже и опомниться не успел, как меня рванули к выходу, таща на прицепе за руку.
— Ты видела сон про туман и армию в нем? — спросил я, едва избежав встречи с углом при резком повороте.
— Нет, — удивленно вскинула бровки девочка, даже остановившись на секунду.
— Посмотри, забавный, — кивнул я, и поменялся ролями, уже таща обалдевшее от такого совета тело, — кстати, у тебя есть компьютер?
— Хочешь записать мне этот сон? У меня и диск есть, — обрадовано откликнулась она, вновь поменявшись ролями и потянув в сторону столовой, до которой мы как-то слишком уж долго шли.
Что-то я часто сегодня подвисаю, кажется мой мозг не подгрузил какие-то процессы ответственные за гибкость мышления.
— Он у меня в комнате. А зачем тебе он?
Только что же дошли до вывода, что я буду записывать для тебя сон. Куда делся предыдущий вывод?!
— А ты как думаешь, что может делать парень с компьютером наедине?
Судя по тому, как заалели уши, понят был именно так, как и хотел. Куда делась моя миленькая невинная сестренка?! В наше время дети так быстро растут!
— О чем бы ты не подумала — ты ошибаешься, — тактично намекнул я, после чего стал свидетелем полной заливки видневшейся за воротником шеи.
И вот, спустя каких-то полчаса, плотно перекусив традиционными блюдами в кругу семьи, но так и не приступив к, собственно, тому, ради чего забрался аж на другой конец страны, потому как за столом не разговаривают о делах, а после нужно немного переработать закинутое топливо иначе о делах говорить будет тяжеловато, поймал за рукав очередную пролетавшую мимо девушку из прислуги и попросил проводить в комнату сестренки. Да, хоть и ходят они забавной семенящей походкой, но семенят так, что и не догонишь, — подумал я, вставляя флешку в разъем стоявшего на столе мило выглядящего ноутбука девчачьей модели. Ага, отличающимся от мужской девочками волшебницами нарисованными на любом свободном участке поверхности. Жуть.
И, надев на уши лежащие рядом наушники, запустил единственный файл, называвшийся "традиции шаманов Дальневосточной Сибири и Восточной Азии на примере синтоистского ритуала". Располагающее название для видеоролика.
Едва запустив его, мои уши сразу наполнил тихий шум ночного леса с легким шелестом листьев трелями каких-то насекомых и потрескиванием костра, выбрасывающего желтые язычки пламени из жаровни стоявшей посреди поляны. Такая, знаете ли, синтоистская поляна окруженная вратами-тории с четырех сторон света, обклеенными бумажками со священными символами, и сидящими вокруг жаровни мерно бубнящими мантры синтоистами.
Ну пока ничего необычного; выехали люди на природу, отдыхают как могут, вот уже и песни горланят. Впрочем, далее мне пришлось подобрать челюсть с клавиатуры и подпереть ее рукой, дабы не испортить хрупкий прибор ее очередным падением. На поляну ввели обнаженного до пояса мальчишку лет десяти-двенадцати, о возрасте можно было судить не только по хрупкому телосложению, но и по лицу, ибо лицо это было моим… точнее того меня который был шесть лет назад, что был еще не я… И привел его, держа за руку, испуганного и растерянного, тот, кого я называю дедом. Всю грудь, спину, руки, шею, и даже лицо мальчика покрывали все те же таинственные символы нанесенные какой-то багряной краской. Его усадили у жаровни, рядом с ним опустились на колени еще двое монахов, или людей их отыгрывающих, один из которых щедро сыпанул в жаровню некий порошок. Густой дым поднялся вверх, колеблясь под легким ветерком. Люди затянули новую песню, с другими интонациями, более глухими, звучащими как-то угрожающе и призывно. Не знаю, может из-за удаленности камеры от места событий, стояла она за пределами круга, может из-за необычных тональностей, но разобрать ни одного слова я так и не смог. Может это вообще другой язык.